У меня брали послушать пластинку гарных украинских хлопцев. К сожалению, вернули. Когда я ее снова увидела, то поняла, что у меня от нашего сними общения глубокий посттравматический синдром, включающий рвотный и прочие двигательные рефлексы.
Я все думаю, сколько классов окончил поэт, написавший
"тлен как монах учит роль"?
И, кажется, я близка к разгадке. У меня есть две версии:
1) Мурик учился в спецшколе для особо "одаренных" детей
2) Мурик вырос в лесу, но однажды случайно попал на студию и был вынужден выучиться нескольким человеческим словам, необходимым для коммуникации
ибо
юноша выражает свои эмоции (ну, не мысли же), преимущественно, всякими рабочими музыкантскими жаргонизмами:
криминал (студийный термин, по частоте употребления уступающий разве что слову "мотор"), фон, длрайв, дисторшн и тому подобное.
Он задает любопытные вопросы:
"где мой drum, где мой bass"
А вот это и вовсе шедевр
"Ночь,аналоговый стринг
Ритм, душа, мелодия
фанки - джазовый свинг
И унесут меня"
Заметьте: не "унесут", а "и унесут". Очевидно, приедут и унесут…-
Песни можно условно поделить
ровно пополам – на музыку и слова. Музыку, не менее условно, не вдаваясь в
детали, состоит из мелодии и аранжировки (хотя есть еще ритм и многие другие
аспекты). В тексте тоже есть «мелодия» и «аранжировка» – то есть идея, она же
сюжет, и образы, аллюзии, метафоры (не говоря уже о размере, качестве рифмы,
грамотности и т.п.). Времена, когда профессиональные композиторы писали «музыку
на стихи» (в противном случае, это называлось не «стихи», а «музыка такого-то,
слова такого-то») давно канули в лету. Наступил век самодеятельности. И очень
многое зависит от того, кто стоит у руля и определяет творческую концепцию,
отделяя зерна от плевел. Когда лидер группы - инструменталист, он придумывает
мелодию в зависимости от настроения, и ему на момент написания песни,
неизвестно и безразлично, о чем она. Слова для него – аранжировка к мелодии. А
конечная цель аранжировки – сделать так, чтобы ему самому было интересно все
это играть, то есть самоутвердиться.
Новый альбом группы «Грин
Грей» носит название «Эмигрант» и наводит на именно такие размышления. Он не
изобилует органными клавишами, содержит метал-хардэшные элементы, а время от
времени, кажется, будто группа перед записью долго слушала старые альбомы
«Аквариума». Но, прежде всего, в уши бросаются клишированность и дефицит
мелодий, успешно компенсируемый жанровыми экспериментами. Заметно, что «Грин
Грей» старается делать что-то «продвинутое». Типичный музыкантский бзик: почти
все поп-инструменталисты мечтают быть модными или хотя бы сказать свое «новое
слово» в музыке. Иногда они даже забывают, что музыка - не автомобиль и не
мобильный телефон. Поскольку музыкального примера мы привести не можем,
приведем пример текстовой. Помимо откровенной узости лексикона и постоянных
«Расскажи о себе», «С мыслью о тебе», «Снимает мыслью о себе», «Такая вот себе
весна напомнит о тебе», в альбоме встречаются более, чем странные и
претенциозные, наборы слов:
«…Скажи куда
Смотри везде
Сожги пакет
Сойди на нет
Скулит душа
Горит мой сад
Ревет рассвет
Ни да, ни нет…»
(«Увага»)
На одной из
пресс-конференций грингреевцы сказали, что поют «на российском языке». Это
многое объясняет. Но несправедливо было бы выслушивать только одну сторону и
поливать грязью столь заслуженный украинский коллектив, не давая ему отбиться.
Поэтому состоялась встреча в кафе и долгий разговор, в ходе которого лидер
группы Дизель, он же DSL, (гитара и все такое) и его правая рука Мурик, MRK,
(тексты, вокал) рассказали о своей жизни и творчестве.
Корр.: Как вы с такими
кличками до сих пор живете? Вроде бы, взрослые люди…
MRK: Это круто, мы так
сформировались. У нас красивые шрифты свои личные – DSL, MRK. А так по жизни
нормально.
Корр.: А лет через 20?
DSL: Стинг – пчелка в 50
Корр.: «Стинг» переводится
как «жало»…То есть вы так и останетесь?
DSL: И дети наши будут
зваться Сергей Дизелевич…
Корр.: Что вас побудило
писать песни по эмиграцию?
MRK: Ход записи альбома,
жизненный опыт. Эмиграция может быть как глобальная, так и…
Корр.: Что, пробовали?
DSL: Конечно, много раз были
мысли, как у каждого СНГшника. Но у меня есть семья. Много друзей свалило, и
сейчас мы оцениваем насколько хорошо, что не свалили мы. Потому что тогда бы мы
не были звездами, мы бы не писали хорошую музыку для себя.
MRK: Мы бы не имели шансов
увидеть Байкал.
DSL: Поэтому мы хотим
поделиться мыслями, которые сами постигли. У Мурика теперь более серьезные
тексты. Мы пришли от увеселительных направлений музыки к более спокойным,
осмысленным. Это производное от рок-музыки семидесятых… Сесть в тюрьму – это
такое же событие, ломающее жизнь, как и эмиграция. Я знаю таких людей, которые
отсидев в тюрьме, вышли другими людьми – много узнавшими, прочитавшими,
проанализировавшими.
Корр.: То есть взрослый
человек начинает жизнь сначала.
DSL: Да, и у него появляется экстренная ситуация,
в которой он может себя проявить. А бывает живет в Москве человек, у него все
есть, и даже лень что-то делать.
Тут мы совершим маленькое лирическое
отступление и, дабы все поняли, о чем идет речь, процитируем песню «Эмигрант»:
«…Заметал следы молвой
Был готов пустить лису на воротник
Растворился каплей в молоке
Руки умывал потом речной водой»
Корр.: Ну есть же примеры,
когда сбывалась «американская мечта» – посмотрите на того же Шварценеггера,
приехавшего в Америку с парой маек и скверным английским…
DSL: Мы не любим сниматься в кино. Нам
предлагали, но мы отказываемся. Играть других людей мы не можем – это
ненастоящее.
MRK: Если честолюбивая цель
– оказаться там в топах, то к ней надо идти. А не так, чтобы приехал и все тебе
обрадовались. Надо состояться у себя дома, а не будучи никем куда-то ехать
сломя голову.
DSL: Для того, чтобы
пробиться там. Надо работать в этом направлении.
Корр.: Ловить их мэйнстрим?
DSL: Да. Именно этим мы
сейчас и занимаемся. Работаем над англоязычным (и в музыкальном плане тоже)
материалом. Но там есть и испанские моменты, и американские. Мы будем делать
музыку специально для той аудитории. Там люди крайне отличаются от тех, которые
здесь. «Грин Грею» приходится лавировать между Западом и Востоком.
Корр.: Свой клип к заглавной
песне вы тоже снимали в Америке…
DSL: Было хорошо провести 10
дней в стране, в которой мы никогда не были, при чем, не просто так. Мы поехали
снять хороший видеоклип, который американцы сами продюсировали. Человек,
который получил студенческого Оскара от Нью-Йоркской Киноакадемии. Мы приехали
в самый центр модной тусовки выпускников этой киноакадемии. Вы будете поражены…
MRK: …Широтой размаха
американского продюсирования.
Корр.: У нас продюсер – это
такой человек, который бегает по инстанциям и деньги клянчит. В чем состояло
продюсирование?
MRK: Организационные всякие
моменты
DSL: В Америке все по-другому. У нас было, как
минимум, 20 различных мизансцен, и об
этом надо было договориться на каждом новом месте, потому что там бесплатно
снимать нельзя. И все это должно было сниматься на очень хорошую пленку…
Корр.: ОК, что еще видели?
MRK: Мы попали в такой
«Диснейленд» для музыкантов, в Мекку рок-н-ролльную, потому что все песни
стариков рок-н-ролльщиков, как правило, о том, как парень берет гитару и едет в
Нью-Йорк.
DSL: Мы обзавелись хорошими связями и в конце
лета собираемся поехать снимать саундтек кинофильму. Мы общались с продвинутой
молодежью, выпускниками Нью-Йоркской Киноакадемии. Слушая наши песни, они
отмечают именно состоявшиеся наши хиты. Эти хиты состоялись бы и там, если бы
были сделаны для того рынка. И если бы силы были направлены на тот рынок. Я
уверен, что «Грин Грей» еще прославит Украину и Россию.
Корр.: И не помрет от
скромности. А как вы туда вообще попали?
DSL: Как в американском
фильме. Американский оператор попал на наш концерт. У него были какие-то предки
из Украины, и его это как-то зажгло. А наш режиссер (этого клипа и «Мазафаки»)
произвел на него очень хорошее впечатление, и получилось тесное
интернациональное сотрудничество.
Корр.: Еще кое-что об
эмиграции. Как обстоят дела с покупкой участка на луне?
DSL: Там уже стоят колья. Будем скоро…
MRK: рвать когти
DSL: Надеемся, что до этого не дойдет. У нас по
два с лишним километра на каждого. Всего 24 километра.
Корр.: Правда ли, что у вас
есть свой лимузин?
DSL: Мы гордимся тем, что первыми в городе Киеве
его приобрели.
MRK: Это городской
автомобиль для друзей.
Корр.: Что стало с вашим
клубом «френдов»?
DSL: Они стали делать киевский фестиваль «Чайка»
Коммерческий успех мы в этом не ищем. Это просто приятно. Очень хороший
фестиваль для молодых и, в том числе для русских, приглашаем вех. Там есть
рубрика «новые имена».
MRK: Френдклаб сформировался
в отдельную структуру, которая занимается организацией. Но мы рады, что мы их
создали. Пусть себе живут.
Корр.: Что вас побудило на
союз с Децлом?
MRK: То, что в нашей музыке,
особенно в первых альбомах видны хип-хоповые корни. Мы любим эту музыку, а он
реально крепкий, хороший и оригинальный исполнитель… Мы сделали песню, песня
получилась хорошая, и на следующее 8
марта мы решили снять клип, сделать интернациональный подарок женщинам. Мы туда
пригласили своих друзей, которые целуются в клипе…
Корр.: Друзей?
MRK: Все пары – это наши
друзья. Мы вообще за музыкальное движение,
возникали бы предложения какие-то и поводы что ли…Музыка, которую мы
играем сейчас, будет достаточно хорошо восприниматься и за Уралом, и перед. Раньше
у нас была масса дел на родине. В плане развития музыки мы за это время сделали
там достаточно. Те же фестивали появились во многом с нашей подачи
DSL: Мы активно участвовали
в выборах на Украине и поддерживали президента, мэра и депутата, которого мы
считали прогрессивным для нашей страны. Мы к этому подходили не с позиции
бизнеса, а с позиции патриотизма. Быть патриотом – это большое удовольствие
Корр.: А почему вы поете не
по-украински?
DSL: Это наш язык, который
передан нам с молоком матери!
Корр.: Ваши жанровые
эксперименты отчего происходят? Их требует мода, материал, скука?
MRK: Многое еще не сказано
из того опыта, который у нас накоплен, потому что мы делали ультрамодную
музыку, а на самом деле, наши корни в старом роке. Это хорошая, откровенная, настоящая
музыка. которая содержит в себе те же самые эмоции, ту же смысловую нагрузку,
что и ультрамодная музыка.
DSL: Времена изменились. То
развитие рока, которое было на Западе, англо-американская музыка, она
культивировалась маленькой массой людей, и мы вот вытащили эту музыку. Мы
каждым альбомом открываем новые стили и перспективы – как технологические, так
и музыкальные. За нами потом становится очередь из крепких, молодых групп,
которые пользуются нашими технологиями и идут по нашим стопам. Мы начинаем
развивать какие-то новые стили, которые неизвестны, непопулярны, неформатны, но
уверяю вас, через два максимум года они станут форматными и интересными, и мы
найдем еще какие-то следующие стили, новые.
Корр.: Мне после вашего
последнего альбома начало казаться, что вы БГ обслушались…
MRK: А я послушал его
последнюю песню, мне очень понравилось. Я не помню, как она называлась. У меня
такое впечатление, что он слушал «Грин Грей».
DSL: Это нас не оскорбляет,
это – комплимент
Корр.: Насколько важны для
вас тексты песен и важны ли вообще?
DSL (возмущенно): Я считаю,
что тексты Мурика очень продвинутые.
MRK: Это слова. Вначале было
слово! Ты отвечаешь за каждое слово, которое ты поешь. И потом, это поэзия. Я
не могу сказать, что я занимаюсь написанием текстов. Это – рок-поэзия.