"Нож Для Frau Muller" - беззащитные люди.

"Нож Для Frau Muller" - это довольно странные и, в некоторых тусовках, почти фольклорные персонажи - Олеги Костров и Гитаркин. Это модная на сегодняшний день и для многих культовая музыка, группа давно живущая вне государственных границ и чаще, в Европе, чем здесь. Мало того, официально один из музыкантов обитает в Москве, а другой - в Питере. Музыка преимущественно инструментальная и электронная, ныне именуемая easy listening, а если быть совсем корректными, то post easy listening. По жанру это - современная электронная и достаточно хулиганская трактовка предыдущего поколения "легкой музыки" - саундтреков к шпионским фильмам или мультфильмам, музыки хорошего настроения и легкого поведения. Было бы сие попсой при том же уровне качества, мы бы уже показали западу и Кузьку, и обоих его родителей. Но эта модная музыка существует только для тех, кто в нее врубается (несмотря на то, что врубаться в нее считается верхом крутости и продвинутости). И как всегда, страна не знает в лицо своих героев - это же не бойзбэнд, которого nobeless oblige (как ано сабака пишытса?) светить внешность в телеэкранах. Оба персонажа занялись музыкой ради музыки, а не для самоутверждения, но скромными их назвать довольно сложно. Оба трудные и вредные. Оба многократно состоялись в сольных, отдельных и тому подобных проектах, оба продолжают работать за рамками "НДFM". Основание группы может помнить только Гитаркин - он играл в "НДFM" панк-рок с совсем другими людьми, пока не появился Костров, и их тандем просто унаследовал старое название. Зато имя Кострова связывают с такими именами, как Бьорк и Брайан Ино (у них был общий друг, к тому же Ино купил себе в Питере квартиру, а еще подарил Кострову компьютер).
Говорят, что самый противный характер у Кострова, но он, вопреки всем слухам, проявил себя гораздо более любезным собеседником...

Корр.: Какой процент того, что вы играете на концертах, идет живьем?
Олег Костров: Процентов пятьдесят. Мы часто бываем в подвыпившем настроении или просто нам не хочется играть. Мы представляем собой ту музыку, которую мы создаем, и поэтому мы готовы играть в любой момент. У нас клавиши, бас-гитара. То, что можно играть вживую, мы максимально используем. Плюс-минус какая-то подкладка, эффекты, которые невозможно вживую использовать - для этого бы потребовалось много техники и барабаны.
Корр.: А почему у вас такие лица сосредоточенные, когда вы играете? Вы обращаете внимание на то, что в зале творится?
Костров: Нет, не обращаем, потому что если мы сосредоточимся на нашей музыке, она получится лучше, чем может. А если она будет лучше, то и в зеле будет все хорошо.
Корр.: А то, что в зале творится не важно?
Костров: Вот сегодня мы играли в двух местах. В одном из них точно было не важно. Там была презентация DVD-систем - такое "не важно"! А второе место - просто невероятная презентация фильма Даун Хаус. Мы чувствуем себя чужими и на этом празднике жизни.
Корр.: Почему? Вы же, как минимум, к четырем композициям из этого фильма приложили руку...
Костров: Потому что официальную музыку к этому фильму написал DJГрув, он должен был выходить вперед и выпячивать свою круглую грудь, круглую голову, круглые глаза и круглые пальцы.
Корр.: Вы не любите Грува?
Костров: Почему не люблю? Я с ним достаточно долго проработал на 106.8FM. Я - почитатель его круглых круглостей.
Корр.: Вы, кажется, еще и с Андреем Ивановым работали, у вас был какой-то совместный проект, а потом вы разошлись как-то радикально...
Костров: Ну, время Андреев Ивановых закатилось, выражаясь языком Достоевского. Сейчас ему приходится влачить свое жалкое существование на различных радиостанциях в качестве ремиксера разных групп и получать свои ремиксерские дивиденды.
Корр.: Я про ваши пути, которые разошлись, спрашивала.
Костров: Видите ли, я создаю собственную музыку. У нас были попытки создать вместе несколько вещей. Но трещина в наших отношениях после того, как начались ремиксы, в том числе и группы... Не помню, как она называется, кажется, "Агата Кристи". Сразу после того, как наша с Андреем Ивановым группа начала делать ремиксы, у нас началось непонимание. Потому что я в принципе никому никогда не делал ремиксов.
Корр.: Не нравится?
Костров: С одной стороны, мне кажется. что это - слишком коммерческая халтура. С другой стороны, я думаю, что если я буду делать ремиксы на кого-то, то кто будет делать ремиксы на меня?
Корр.: Как вы себе это представляете - ремикс на вас?
Костров: Есть мелодия. Ее можно сделать в хаусе, в биг бите, в трип-хопе. Мелодию придумываю я, остальные подбирают ритм.
Корр.: Как вы думаете, Артемий Троицкий оказал вам нормальную. услугу или все-таки медвежью, позиционируя easy listening, как музыку-фон, эдакий саундтрек к отправлению естественных надобностей слесаря Васи Пупкина из Кислодрищенска на Амуре?
Костров: Прежде всего, мне смешно это слушать, потому что передачи об easy listening я начинал в 96 году на радио 106.8, они назывались "Стопроцентная легкость". И все остальные персонажи врубились года через два, не раньше. И это смешно, что презентуют меня те люди, которые позже меня в это включились. Мы - просто беззащитные люди, которых все просто пытаются использовать. Я слышу куски наших треков в рекламах по всем каналам Радио телевидения. Они воруют вообще без зазрения совести.
Корр.: Они даже не дают вам знать об этом?
Костров: Нет. Это - воровство. И раз они что-то воруют, значит это - драгоценности настоящие. Это является индикатором того, что мы продаем.
Корр.: И все-таки, что можно делать под вашу музыку?
Костров: Не знаю. Я вообще стараюсь реже ее слушать. Слушаю те альбомы, которые забыл уже, и ностальгически их воспринимаю.
Корр.: А новые успели вас достать за время записи?
Костров: Да, потому что это - долгий процесс. Мы создаем, записываем, выпускаем и все. Это - законченная вещь, к которой не хочется возвращаться, потому что зреют новые идеи.
Корр.: А что же вы тогда слушаете?
Костров: Я слушаю музыку 30-х годов. Мне бы не хотелось повернуть время вспять. Вернуть дух 40-50-60х годов невозможно. Я слушаю эту музыку, потому что она мне нравится по настроению, по меланхолии, и она кажется мне более первичной. Но я бы с удовольствием записал какой-нибудь трип-хоп или биг-бит.
Корр.: Вся эта старинная музыка середины прошлого века подпитывает вашу творческую фантазию? Вы что-то оттуда заимствуете?
Костров: Она просто отложена в памяти любого человека. никто не может препятствовать тому. что в его подсознании лежит ретро-музыка и заставляет его музыкально мыслить.
Корр.: И все-таки, при каких обстоятельствах вы музыку слушаете?
Костров: Как правило, я ставлю диск и под него засыпаю. Или же я сижу и внимательно прослушиваю какие-то необычные ходы, эффекты, которые можно утрированно использовать в своей работе.
Корр.: А у вас не бывает злорадного желания расслышать лажу в чужом произведении?
Костров: Лажу я слышу почти всегда. Современную музыку и современные ремиксы научились делать более-менее пристойно, потому что тратятся огромные деньги, и режиссеры в студиях сидят более профессиональные, дорогие. И аранжировщики стараются, чтобы получитьб свои деньги. Но музыка стала более минималистичной, и проще сделать ее правильной. Там сложно к чему-то придраться - просто музыка для радио.
Корр.: Странно. Я постоянно слышу жалобы от музыкантов о том, что на студиях сидят какие-то левые люди, которые не знают, что куда включать, и вообще неясно, за что деньги получают.
Костров: Потому что это иллюзия - придти на студию, записать и выпустить свой диск. Если ты каким-то людям доверяешь свою работу, то это - иллюзия, что они сделают ее лучше, чем ты.
Корр.: А где вы пишетесь?
Костров: Дома. Если что, можно сделать потише или наушники надеть.
Корр.: Это реально - работать в наушниках?
Костров: Реально. Балет "Ивонна" я целиком сделал в наушниках. Звук полностью требуется только при сведении. Соседи потерпят, тем более, что они часто злоупотребляют строительными инструментами. Это хорошо, этим всегда можно козырнуть. Но их пилы молчат, когда говорят музы.
Корр.: Ваше сотворчество с Гитаркиным отличается от вашей сольной деятельности...
Костров: Я считаю, что наши с Олегом работы более глубокие. Моя музыка совсем детская, она подходит для детских спектаклей, для фэшн-шоу. Я не стараюсь придать ей смысл ВИА, это - музыка саундтрековская. А с Олегом в "Нож Для Фрау Мюллер" мы делаем нормальную инструментальную музыку, которую можно исполнять вживую.
Корр.: А саундтековскую музыку невозможно исполнять вживую?
Костров: Это глупо исполнять саундтрековскую музыку, если саунд есть, а трека, видеоряда нет. Я не пишу в стол, все для каких-то проектов - это мой принцип. Есть какой-то проект. Я делаю набросок, несколько тем. Заказчики говорят, что им подходит, и я развиваю эти темы. Я поступаю, как многие люди - Бадаламенти, Таривердиев.
Корр.: Как разделены ваши творческие функции?
Костров: Олег играет на басу и на гитаре. Я пишу какие-то мелодические структуры, придумываю музыкальные идеи. Олег мне помогает в плане выбора, потому что музыки рождается очень много, и очень трудно понять, что хорошее, а что плохое. То, что вы слышите - 30%, а остальное попадает в отсев.
Корр.: А не было такого, что вы сочинили гениальную тему, а потом она вдруг начинает вам что-то напоминать?..
Костров: Часто бывает, целиком берем чужое и выдаем за свое. И не потому что мы не можем сочинить свое, а потому что вот оно, смешное и никому неизвестное. Можно взять его целиком, добавить что-то и выдать за свое.
Корр.: Говорят, что кто-то летку-еньку переделал. Не вы случайно?
Костров: Нет, мы ее не переделывали, потому что это - тема затертая.
Корр.: А как вы с Олегом познакомились?
Костров: На съемках какого-то клипа. И первый наш совместный диск датирован 94 годом. Он был уже в нашем стиле, но слишком панк-рокерским. Постепенно я сделал музыку более музыкальной, мягкой, доступной. Панк-рок исходил из него. Он переломался на тему панк-рока еще тогда, и сейчас он - ровная и бесконечная линия.
Корр.: А где вы этому учились?
Костров: Я выпускник консерватории по классу терменвокса. Сейчас это - серьезный класс, туда приглашают преподавать серьезных людей.
Корр.: Вы много пропадаете за границей. Я что-то слышала про вас и Бьорк...
Костров: Это - история, разрекламированная СМИ. Ну, слушает она музыку, в том числе и мою. Она была на презентации моего лондонского балета "Снежнаяя королева". Все, кто в Лондоне общается, они связаны с Исландией, это практически одно и то же. Мы работали с очень известным хореографом - А. Коллинз, которая ставит балеты в Роял Фестивал Холле - огромной центральной площадке Лондона. Мы делали зимнюю сказку на Новый год - балет "Снежная королева". Туда пришло очень много лондонских детей, и оттуда моя музыка стала более известна.
Корр.: Вы много ездите по гастролям?
Костров: Нет. Мы отказываемся от каких-то сибирских и новосибирских гастролей. У нас бывают редкие концерты на открытиях московских бутиков, фэшн-салонов и салонов мебели. Это происходит нечасто, но зато приятно, когда люди не покупают билеты на вход, а приходят какие-то буржуа...
Корр.: Где Гитаркин приобрел свою фамилию?
Костров: У него фамилия не очень благозвучная. Если я вам скажу, вы будете смеяться, в лучшем случае. У него фамилия Фомченков. И чтобы не было "какой-то Фомченков и Костров", он взял себе нормальную... А еще у нас поет певица Оля Касторкина - она является суммой Олега Гитаркина и Олега Кострова.
Корр.: Можете рассказать о происхождении названия?
Костров: НДФМ - это старое название, с панк-рокерского времени, когда модно было давать немецкие названия и рубиться в клубе Там-Там в Питере. Тогда олно было очень естественно и просто придумалось. Оно символизировало некую агрессию, максимализм. направленную в сторону Германии. не подсознательную, а суперсознательную. Ничего личного. Это - скрытый образ, архетип того отношения к Германии, которое сохранилось со времен войны. Все-таки молодежь, которая не учасьвовала в той войне, но у них сохранилось с кровью какое-то отношение к Германии.
Корр.: Что вы делали 9 мая?
Костров: Я весь день 9 мая проспал и поехал смотреть салют.
Корр.: И как салют?
Костров: Скудный, как всегда.
Все попытки беседовать с Гитаркиным, который как раз и мог подробно разъяснить все, что связано со странными названиями, не увенчались никаким консенсусом.
Гитаркин: От балды, без особых причин. Юношеский максимализм. Кто придумал фамилию? Кто придумал название? Если вы будете задавать такие тупые вопросы, я перестану на них отвечать.
После долгих и тщетных расспросов удалось выяснить, что Гитаркин слушает свою музыку и иногда ее переделывает по одной простой причине: "Если я сам не смогу ее слышать, как я смогу предлагать ее слушателю. Я не делаю музыку для кого-то. Я делаю то, что сам хочу услышать." Гитаркин хамил или отвечал односложно, диалог не клеился.
Корр.: Говорят, что у вас обоих мерзкий характер...
Гитаркин: У обоих? Раньше говорили, что только у Кострова! Это меня радует. Да, у нас очень мрачный характер, но не мрачнее, чем у кого-либо. Это отношение очень спорное. Просто, может быть, нестандартный... Ничего, они еще узнают наш характер! Мне бы хотелось быть популярным, чтобы проявить по-настоящему свой характер.
Корр.: Вот почему вы живете в разных городах! Вы хоть с кем-то ужиться можете? У вас животные есть?
Гитаркин: Нет. Зачем мне животные?..
Корр.: Наверное, незачем. Благодарю за интересную беседу, до...
Гитаркин: Давайте еще о животных! Ваш журнал пишет про животных? Он обязательно должен написать про какое-то животное. Вообще-то я больше люблю насекомых. У меня насекомые есть
Корр.: Какие?
Гитаркин: Мухи, пауки, Сейчас лето - комары иногда обитают. Нательных? Их у меня нет. Я не люблю нательных. У них характер... Как это? Тяжелый... Я вообще люблю животных: они прикольные. Они смотрят иногда и все понимают. А сказать не могут. Иногда хочется написать что-нибудь только для животных - чтобы только животные слушали. Но у них нет денег. А я же не могу забесплатно...
Корр.: Вы когда "для себя" музыку пишете, вы, вы себе деньги платите?
Гитаркин: Нет, но я пересчитываю те, которые мне заплатили.
Корр.: Не люблю продажных артистов, но все равно, спасибо за интервью.
Гитаркин: Дурацкое интервью!

Елена МОКСЯКОВА, "Штучка"



РЕАНИМАЦИЯ

Гостевая книга