Аквариум
Как все было. Расшифровка.
Часть 1
Январь 2002. Мы сидим на студии, которая раньше была филиалом “Мелодии”. Она расположена в огромном действующем лютеранском соборе, который все еще был убран к Рождеству. Собор и студия прекрасно уживаются. Бывали даже времена, когда, в свободное от службы время, внизу стояли столы, где народ пил,
курил и что-то отмечал, а наверху органист играл разнообразные фуги. Второй этаж, где, собственно, и располагается студия, напоминает пульт управления полетами. Огромное помещение заставлено какими-то пультами. Вокруг них сидит “Аквариум” и еще какие-то люди. Иногда туда пробираются люди, которых вообще никто не знает, но они ведут себя тихо и никому не мешают. “Аквариум” же, напротив, шумит и хихикает, периодически отпуская какие-то шуточки. Это – самый необычный ансамбль, который я когда-либо видела. Например, на сведении и выверении баланса каждый просит сделать потише именно его. И БГ не является исключением.Целью этого разговора были пресс-релиз и всяческие комментарии к почти доделанной “Сестре Хаос”, результат перед вами.
БГ: Я уже третий раз попадаю в эту ловушку, когда кажется, что есть что про песни рассказать. А рассказывать нечего. Песни - они, скорее, не песни, а заклинания.
- А песни сбываются?
БГ: В этом-то и ужас. “500” была написана за 2 недели до того, как Курск утонул. Сначала мумии в рубке, потом лифт падающий... Я как барометр, я ощущаю.
- А телевизор смотрите?
БГ: нет
- Откуда же такие мрачные настроения?
БГ: Я в последний раз видел по телевизору Ельцына, когда вернулся откуда-то тоже издалека. Пришел домой, там стоит телевизор и пьяный в жопу Ельцын рассказывает про то, что у нас, конечно, нет подводной лодки, которая могла бы спасти заложников корабля, но зато есть хорошо обученные добровольцы…
- Вы что-то сейчас переписывали.
БГ: История была такая. Все попытки сделать что-то с привлечением хороших специалистов ни к чему не привели. В конце концов, мы поняли, что все надо делать здесь и делать самим.
- И что, никаких приглашенных музыкантов не было?
БГ: В песне “Северный цвет” был Дживан Гаспарян, что уже само по себе мифологическая история. Я давно хотел с ним сыграть, но как-то даже не предполагал, что у меня это получится. Я пошел на его концерт и меня с ним познакомили. За сценой. И те люди, которые познакомили, сказали: “Может, вам записаться вместе? Он хочет.” Это уже чудо. Он пришел, сыграл с первого раза. И Севара Назархян – замечательная узбекская певица. В двух песнях. Она была здесь поездом и заходила в студию. Ей говорили: “Раз ты здесь – пускай – споешь.” Я хотел Анни Леннокс, а потом понял, что Севара уже все сделала.
- Когда вы садились в студию, вы все аранжировки были уже продуманы?
БГ: Нет. В этом как раз и состоит удовольствие сидеть в студии, что есть какие-то наметки, а потом приходишь в студию и делаешь все наоборот, все на случайных элементах.
- Абсолютно все?
БГ: Нет, не абсолютно все, но очень многое.
- А еще какие-нибудь экзотические инструменты есть?
БГ: По-моему, никаких особенных нет. Вся перкуссивная часть, но я не знаю, насколько она экзотическая. А еще дудук и мелотрон, скачанный нами с интеренета.
- Вы про тексты ни за что не будете рассказывать? Мне сложно задавать вам конкретные вопросы, потому что альбома еще нет, и я слышала только нарезку…
БГ: С текстами небольшая незадача. С текстами сложнее всего. Я несколько лет особенно песен не писал, потому что я не могу писать, как я писал раньше, а поиск нового словаря занял приличное количество времени. Время меняется, вроде бы, все старое было хорошо. Но оно было хорошо тогда. А теперь нужно говорить по-другому. Чтобы говорить правду, и чтобы было нестыдно.
- Я видела немало интервью, где вы говорите, что время, - это условность, придуманная людьми для собственного удобства.
БГ: Да, естественно. Но, поскольку люди живут в придуманном мире, вечность не меняется, но существует общепсихологическое время. Как на Ямайке – были растафри в 60-70гг...
- А сейчас они другие?
БГ: А сейчас другие, сейчас молодежь военизировалась. Сейчас они ходят под кличем “расправимся с белыми”.
- А вы на Ямайке всю траву выпололи?
(на той нарезке, в одном из неканонических вариантов все ехали на Джамэйку именно “работать на прополке травы” - и всё)БГ: Я на Ямайке работал.
- Концерты?
Нет, работал над курением травы, как сказано в песне. Ямайскую траву на Ямайке курить можно.
- Она там другая?
БГ: Она там натуральная. Я нигде, кроме Ямайки, не могу курить траву, если честно.
- И как вам Ямайка?
БГ: Оказалось, очень роскошное место, потому что я там не как турист был, а как гость очень хороших музыкантов. Поэтому мне удалось не скупать дешевый кокаин, как делают все туристы. Я сидел в горах или в студии и занимался тем, чем я люблю заниматься.
- Говорят, что вы оттуда что-то привезли...
БГ: Мы седлали запись, и эту запись у меня украли в Париже. Мы летели обратно через НьюЙорк и Париж. И мою гитару придержали в Париже, как багаж (пришлось ее сдать в багаж) и она не пришла. Пришла только на следующий день. Она была вскрыта и оттуда не взяли ничего, кроме СD с одной песней. Я недавно звонил на Ямайку – они ее доделывают.
- Это был Новый год. А свой день рождения вы отмечали в Лондоне?
БГ: Посидели, попили и даже попели. Я все их учу другому образу жизни, что можно не в ресторанах, а идти к кому-нибудь домой и там бухать.
- А с кем?
БГ: В своей компании. У меня там друзей очень много.
- А есть места, в которых действительно лучше пишется?
БГ: “Никотин” в Петрозаводске, “Слишком много любви” в Коктебеле (старательно писал другую песню, а потом, в качестве отдыха…), “500” тоже в Коктебеле, “Северный цвет” начал писаться в Иерусалиме, и потом восемь лет лежал, “Брод” был написан в Бомбее, “Псалом” в
Москве, “Нога судьбы” как раз в Хургаде начата, в Челябинске закончена.- Откуда берутся названия?
БГ: С частью песен понятно. А “Псалом”... По форме настолько очевидный псалом, что мне оставалось только посмотреть сколько всего псалмов у Царя Давида. Раз 150 – значит 151.
- А “Нога судьбы”?
БГ: Ну, рука судьбы – понятно. А тут речь идет о другой ситуации.
- Поехали дальше. “Слишком много любви”. Почему вы уверены, что тем, кто младше вас, не выбраться из колеи?
БГ: Комментировать строки из песен – дело тяжелое.
- Ну, извините, что я вас так напрягаю! Откуда-то же оно возникло.
БГ: Взгляд по сторонам. Я просто смотрю, что люди, которые лет на 20 младше, они уже...
- Теперь зомбируют, как никогда прежде?
БГ: Зомбировали всегда, если уже употреблять это слово. Мне всегда казалось, что не нужно поддаваться этому. А когда люди поддаются с такой потребностью, и не замечают этого, при чем хорошие люди, это – печальное наблюдение из жизни.
- “Растаманы” – тоже наблюдение?
БГ: “Растаманов” я написал в Сибири, на Алтае, просто наблюдая то, что происходит. Начал писать смешную песню, а она, продолжая быть смешной, неожиданно повернулась какой-то философской стороной
- А “Кардиограмма”?
БГ: Я ехал по улице и какая-то ситуация с фурами мне в голову пришла. А в Москве я это написал.
- А зачем у вас в “Ноге” “Лукойл” на рефрене?
(в одной из версий “он сжег офис Лукойл вместе с бензоколонкой” повторялось несколько раз с эффектом заевшей пластинки)БГ: Это я в газете прочитал. “Нога судьбы” написана просто по этнографическим наблюдениям.
- С языком понятно. А как мутирует звук?
БГ: Звук мутирует очень сильно. И слова мутируют. Я почему люблю играть с Аквариумом? Потому что вообще группа мутирует. Как только мы знаем, как нужно играть, мы сразу прекращаем играть и начинаем играть так, как мы еще не знаем…Я придумал, что мне сказать про альбом. На самом деле, так надоело, что у нас существует либо ритм, либо интеллект. Это – первый альбом “Аквариума”, с моей точки зрения, где ритм всю дорогу держится, и песни от этого становятся не хуже, а лучше. И поэтому мы альбом выполнили специально в разных стилях. Там каждая песня соответствует определенному танцу. Упор сделан на болеро, краковяки и польки. Два краковяка, вальс, полонез, гавот, болеро, полька…
- Это действительно первая фотосессия?
(В перерывах между записью, на первом этаже, прямо перед алтарем происходила фотосессия. В качестве музыкального сопровождения фигурировал средней паршивости магнитофон-мыльница, вроде тех, на которых в студиях баланс вывеяют, и из него доносился разнообразный рэггей)БГ: Действительно, до сих пор либо мы снимали сами себя, либо нас снимали близкие друзья.
- А музыка на съемках…
БГ: Просто, растаманы Ямайки наложили на меня тайную миссию просто подорвать... Подорвать.
- Это точно были растаманы, а не талибы, и что именно они просили вас подорвать?
БГ: Рушащиеся основы мелкобуржуазного псевдоблагополучия.
- А чем подрывать, они вам с собой дали?
БГ: Они дали зажигалку, но ее отобрали у меня на таможне.
- А что в ней такого было?
БГ: В ней был бензин.
(После этого мы пошли в ресторан. То, что было в ресторане, частично описано для журнала “Ваш Досуг”, как типичное наблюдение натуралиста за типичными повадками "Аквариума")
Елена МОКСЯКОВА